Недавно, перед всей этой войной как раз прошёл наконец первый старкрафт целиком, с брудваром. Вау, удалось. В нынешнем вынужденном бездельи иногда открываю одиночные кампании. Чтобы отвлечься, с ума не сойти. Так вот однажды открыл, а потом поймал себя на нелепости ситуации: играть в войнушку, когда рядом идёт война. Какой бред. Просто нам ещё не прилетало, мы всё ещё готовимся, и до нас до конца ещё не дошло, что порог — вот он, и всё что было — уже за ним.
И подумалось: вот интересно, ещё недавно многие дымом из пуканов исходили апосля сёминского демарша супротив игрушек, а сегодня многие же из них весь этот контрстрайк в реале наблюдают из окон, а кому-то уже и прилетело. И как, всё ещё хочется пострелять-поиграться? Погонять нарисованных солдатиков, когда тут настоящие друг другу и окружающим мозги и кишки выпускают вполне натурально? И символическое на экране действие имеет совсем не символический смысл в жизни — которая частенько в этих обстоятельствах становится смертью? Причём не просто смертью, а смертью, пропитанной мучениями и страхом? Все ещё нравятся виртуальные трупы с фотореалистично нарисованной кровью?
Пришёл в голову сюжет сцены для клипа: сидит вьюнош-геймер за приставкой, проходит последний уровень — и вот он долгожданный вин. И в момент радостной улыбки и победного экстаза через окно врывается трёхлинейная реальность и стекает мозгами геймера по монитору.