Советский писатель Михаил Булгаков

Подумал: вот как кратко, в стиле справки из словаря, описать кем был Михаил Афанасьевич Булгаков? И ничего другого, кроме как «советский писатель» не получается. Сейчас модно пенять ему за монокль, невосторженный образ мысли, нелюбовь к пролетариату и гениальную игру Евгения Евстигнеева. На штампик с клеймом «антисоветчик» старательно влажно дышат и стараются не пропустить проштемпелевать ни одной страницы.

Но, если подумать: а чем так его сатирические произведения отличались принципиально от тех же «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова? Объект критики ведь тот же: обыватель. И, главное, написано-то это всё изнутри, про своё, свою жизнь, а не со стороны. Когда пишут про чужое — пишут иначе. Что б далеко не ходить, вон Майсурян постоянно время от времени выкладывает карикатурки, какие-то цитаты и отрывки из тех, кто свои анафемы предпочитал возводить откуда-нить из Парижу. Кто свой, а кто чужой видно невооружённым глазом. Даже без монокля.

Казалось бы, если во всей нашей ситуации за последние лет тридцать пять и было что-то хорошее, то это возможность получать разную информацию, сравнивать разные точки зрения и расковать свой ум, отбросив идеологические догмы. Однако и это не в прок: многие почему-то, при том с усердием даже большим, чем у былых официозных борзописцев, близость и приверженность чему-либо определяют по точности исполнения ритуала лобзания знамён, икон и ягодиц вождей, а силу убеждений — по высоте подскока, а кто не скаче — тот против нас.

Сейчас модно искать вторые, третьи, а там и четвёртые, и сколько их там ещё возомнится, смыслы и подтексты. Иной раз кажется, что в чтении между строк мы изощряемся куда больше, чем любые читатели прежних эпох, когда эзопов язык действительно зачастую был единственно возможным для употребления без чрезмерного риска лишиться языка вполне натурального, плотского. А если забыть немного про моду и прочитать просто то, что написано: исполнительный дурак и начётчик Швондер, мелкий уголовник Чугункин, дорвавшийся до кормушки люмпен Шариков, и всякие прочие многие герои, события, эпизоды и обстоятельства к ним приведшие — это то, что явно не красило советский быт. Кот Бегемот вот не Павку Корчагина курощал. Это не про то что «при царе было лучше», а про то что при Советах — и именно при них — это неуместно. Вне зависимости от того, носил автор монокль или нет и даже, прости Марксе, любил ли он пролетариат. Да и пролетариат, замечу — не медовый пряник и не девица на выданье.