А ведь про игрушки, виртуал и как оно соотносится с реальностью писано было почти сто лет назад ещё. Среди моего поколения, наверное сложно найти тех, кто не читал Кассиля «Кондуит и Швамбранию» — во всяком случае среди тех, кто к чтению был вообще склонен. Вот, по-моему, она как раз весьма ярко и про игры, и про реальную жизнь, и про взросление рассказывает. Особенно символический там конец «Швамбрании» — её разбирают на дрова.
Многие отдают дань уважения Кассилю как писателю и этому его произведению в частности, но как всегда находятся свои «но». Например забавляет окололиберальная точка зрения, насколько понимаю, в самом явном виде отрефлексированная Дмитрием Быковым, который как-то то ли писал, то в выступлениях на радио говорил по этому поводу. Я к сожалению не помню конкретно и ссылки сейчас не найду, но как мне запомнилось, точка зрения это примерно такая: «Швамбрания» очень хороша, очень увлекательна, сама концепция той детской игры в Швамбранию — замечательна, но вот конец книги с развенчанием виртуальной Швамбрании и вполне реальным разбором на дрова развалин земного её пристанища — ни в борщ, ни в Красную Амию, наверное Кассиль написал финал в угоду идеологии, наступая на горло собственной песне, разрушая мир детства и детской мечты. В то время как Швамбрания там — это самое вкусное и интересное. Ну я уж не помню что дословно он там говорил на сей счёт, но логика вполне понятная и она обратила на себя моё внимание.
Ещё лет может быть пятнадцать-двадцать назад я бы сам согласился с подобной точкой зрения. Особенно учитывая, что нас растили исходя из представления о пресловутом мире детства как каком-то стеклянном колпаке, находящееся под которым никак, не дай бог, нельзя потревожить всякими грубыми вторжениями взрослой жизни. В этом отношении было весьма двойственно: с одной стороны вроде бы все прекрасно понимали, и даже декларировали, что нельзя растить оторванных от жизни неженок, с другой — старательно создавали в книгах, фильмах некий няшный образ детства, иной раз от приторности которого тошнило самих детей. А сейчас понимаю, что тот финал был отнюдь не вымученным, а вполне закономерным и в этом-то суть книги и была: то что реальное строительство новой настоящей жизни — это гораздо и увлекательнее, и важнее, и ценнее любой самой распрекрасной игры. Самая увлекательная игра — сама жизнь.
Ну и кстати говоря, происходило это уже отнюдь не с детьми, а с молодыми людьми на пороге вполне взрослой жизни. При том к тому моменту многие их сверстники успели и повоевать, и поработать, и во всякие переплёты попасть, то есть детьми, тем более по тем меркам, уже не были ни разу.
Всему своё место и время: в десять лет рисовать карты Швамбрании хорошо, приятно и даже полезно. Во взрослом возрасте пропадать в такой игре — это уже свидетельство того что в жизни пошло что-то не так и это «не так» требует замещения фантазией. Либо какой-то другой, более конструктивной деятельности. Но в этом выход находят немногие. Проще загрузить какую-нить игрушку — и погрузиться в мир, где ты главный герой Вселенной, вокруг которого вертится мир и без которого он не вертится совсем.