Никогда не интересовался специально этим коллективом, даже лиц никогда не видел, но частенько слышал эту песенку по интернет-радио, одна из составляющих типового набора и фона на всяких ностальгических волнах classic rock'а. И вот некоторое время назад наткнулся на этот ролик. Прикольно зажигали. Всё как надо — кураж, гитары, девки, мотоциклы.
Так вот смотришь и думаешь: неужели навсегда прошли те беззаботные времена, когда можно было просто отрываться, просто валять дурака, просто радоваться голубому небу, зелёной траве, свежему воздуху и не пухнуть головой?
Смотришь на эти старые плёнки — поди ещё до моего рождения снятые — и чего-то то ли тоска берёт, то ли зависть. Нет, на самом деле никогда не было беззаботных времён. Просто весь головняк оставался за кадром. Но всё равно, что-то есть в тех древних записях, чего сейчас напрочь нет. Сейчас включи хоть ящик, хоть трубу — как бы веселящихся тушек, мотоциклов и девок будет сколько угодно, только всему этому не веришь. Не веришь и не сочувствуешь, не включаешься. Если это профессиональный клип — знаешь, что только ради бабла снято, всё фальшивое — эмоции, лица, антураж. Если это какая-то частная запись, типа вечеринка — чад и угар видишь, а счастья и радости — нет, видишь толпу дебилов, которым палец покажи — ржать будут, и чем нижепояснее — тем громче. Там — при всей глупости иной раз происходящего — что-то было.
И это даже не ностальгия. Ностальгирующие обычно безотчётно хотят попасть туда, назад и раствориться в забытьи. А когда понимаешь, что в одну реку дважды не войти, что у людей на экране уже всё было — вплоть до того что многих из них уже самих нет, и их будущее — это большей частью даже наше прошлое и немножко прости, космосе, настоящее — как-то сладостность мечтаний пропадает. Ведь попади туда — значит надо было бы пройти всё по новой, не только — весьма краткие на самом деле — мгновения радости, но большей частью нудную рутину, причём с повторением всей гадости, что случилась потом. Но вот один момент — они то этого ещё ничего не знали. У них было будущее.
Смотришь записи словно опьянённых солнечных, праздничных 60-х, и даже уже довольно-таки похмельных, отходящих, уже на самом деле разуверившихся, впавших в полудрёму 70-х — когда стало ясно, что все эти хипповые лета любви и красные маи отлетели-отшумели, праздник кончился и ветер гоняет мусор по мостовой — всё равно проглядывает какой-то оптимизм, надежда на завтрашний день, этакая — наивная по нынешним временам — уверенность в стабильном росте. Не чего-то конкретного, а «вообще».
Всё уже есть — даже очки-капли, и оно никуда не денется. Вот у меня в раннем детстве была наивная вера, что наука и человечество уже в общем-то всё может, всё знает, на каждый предмет и чих есть свой специалист, всё записано, задокументировано, сделать что угодно — не вопрос. Ну не то чтобы вообще всё, но это уже не принципиальные проблемы быть или не быть. А чего ещё можно было думать, когда про токомаки, корабли, бороздящие просторы Большого театра и «Выпьем за кибернетиков!» из каждого утюга? Что нужно — допилим. Одно дело, когда балансируешь на краю — не свалиться бы, а другое дело когда вышли на плато. Ну была там, скажем, 21-я «волга», стала 24-я, будет и какая-нибудь 25-я, 26-я, 27-я, и так далее, был Ту-104, стал Ту-124, 134, 144, 154, будет и какой-нить 1044 — ещё лучше, «дальше, выше, быстрее». Но это не проблема принципиального отсутствия чего-то, когда возможно только пешедралом — и никак иначе, потому как автомобилей и самолётов вообще ещё нет как понятия. А так — всё будет, ну не сегодня, так завтра. Но будет. Сегодня слетали на Луну, завтра на Марс, послезавтра ещё куда-нибудь — не вопрос. Вчера были в моде дудочки, сегодня клеша, завтра ещё что-нибудь придумают-пристрочат — но точно будет, без порток не останемся. Таки наконец жить стало лучше, жить стало веселей.
Наивное детство человечества. Каждое следующее поколение с некоторой снисходительностью смотрит на предков — что вы знали и что вы понимали? И не беспочвенно — последующие всегда будут знать больше нас и их опыт, их знания, которое многие — в том числе — печали, их карма будет тяжелее на то, что случилось с нами и случится после нас. А пока всё ещё постоянно оказывается, что «не было никогда — и вот опять», думали, что уже достигли дна, а снизу — раз, и постучали. А хочется, хочется уже солнца, неба и просторов без оглядки в ожидании нового дна.
