Ботя неплохую статью написал про Ефремова. По смыслу особо разбирать или критиковать нужды нет, что называется разумному достаточно. Написано вполне ясно и со страстью.
Но всё-таки меня позабавило вот это бесконечное поминание имени «Вождя» в качестве эпитета: «сталинский», «сталинский», как и само написание слова «Вождь» с большой буквы. Вот мне непонятно, как это у людей в одних головах умещается. Ведь само по себе «Вождь» с большой буквы — это уже фактически религиозная архаика, делегирование стороннему авторитету своей ответственности, да что там — человеческого достоинства как такового. «Бегство от свободы» по Фромму. Когда на чужого дядю — выдуманного ли, как бога, фюрера ли какого вполне настоящего — сваливается ответственность за свою судьбу, но и таким образом ответственнось за поступки. Вспомним любимую отмазку вермахтовских вояк: «Я всего лишь выполнял приказ». Очень удобная позиция — сам не при делах, это всё начальство решило, «вожди». Правда, при этом твоей задницей вместе со всем тобой тоже они целиком и полностью распоряжаются, но это ведь вполне эквивалентная плата за безнаказанность и ненужность думать и решать, не так ли? То есть то, против чего Ефремов был всем умом и сердцем.
И если ты понимаешь и принимаешь творчество Ефремова — значит в первую очередь ты понимаешь его мысль, то что он хотел донести до читателя, это значит быть в первую очередь единомышленником. И все эти вождизмы тогда в одной голове — это «впихновение невпихуемого».
Ботя среди прочего пишет, что «сам Иван Антонович, насколько известно, не любил Вождя». Нет, ребята, это не вопрос любви или не любви — это не мороженое, чтобы оно нравилось или не нравилось, и не женщина, с которой ты в близких отношениях. «Вождей» лично, настолько, чтобы любить или не любить, знают очень немногие люди, а отношения всех прочих — это не отношения эмоциональной связи, это, простите, уже общественные отношения. В которых, между прочим, имеют дело не столько с собственно личностью, сколько с общественной функцией, которую выполняет тот или иной деятель, «вождь». И счета тут, извините, совсем другие. Ньютон мог любить или не любить яблоки, но это имеет мало отношения к закону, по которому яблоко падает на землю. Это у девочек в альбомчиках любоффь, а у учёного — это следствие осознанного отношения к жизни, вывод, обобщение как своего жизненного опыта, так и теоретического и практического наследия других людей, из которого следует вполне однозначное отношение к определённым личностям и событиям.
Если уж вы склонны вдуматься в тот же «Час Быка», то надо понимать, что персонаж Чойо Чагас по своей сути — это обобщение исторических деятелей того типа, что и И. В. Сталин, а ещё больше — их общественной роли, и он близок именно к нему, а не Фай Родис, пероснаж которой — персонализация того светлого коммунистического будущего, о котором нам всем грезится. И впрячь их в одну упряжку никак не возможно. Либо вы на карачках припадаете к стопам «великих» ничтожеств, либо сами становитесь великими. А между — это говно в проруби. В которой мы все болтаемся.