К помянутому давеча куздродвижу присоединился Анлазз. Он критически отнёсся к идее «методички» с той точки зрения, что как-то хватало и «Манифеста» и обходились без катехизисов. Замечу, что всё-таки не совсем так. Ведь вспомним хотя бы школьные уроки истории, да и вообще львиную долю популярной публицистики и произведений искусства на эту тему в СССР: иной раз даже могло создаться впечатление, что тогдашнее революционное подполье занималось чуть ли не исключительно тремя видами деятельности: переходом на нелегальное положение, проведением собраний и заседания подпольных обкомов под видом чаепитий, и — занималось изданием и распространением газет и листовок, т.е. агитационных материалов. Постоянный рефреном звучали темы вроде организации подпольных типографий и прямо-таки неимоверных по изощрённости усилий по доставке какой-нибудь «Искры» из-за границы в Российскую империю.

То есть на самом деле такого рода работа шла непрерывно и беспрестанно. Даже навскидку глядя можно увидеть, что все видные деятели движения постоянно высказывались по каким-то проблемам. И публикации в партийной печати служили в том числе пособием для пропагандистов на местах — вот точка зрения партии, которую необходимо донести, вот образец подхода к тем или иным проблемам, вот типовые ответы на типовые актуальные вопросы. И это играло координирующую роль.

Так же можно вспомнить ту же классическую «Государство и революцию», которая была издана брошюрой, т.е. являлась не вообще теоретической работой, а именно что агитационным материалом. Как и множество других работ, вон, только самого Ленина ПСС состоит на добрую долю толщины из таких работ, а это мы не берём то что писалось другими партийными деятелями.

Но ещё раз подчеркну, что задаваясь такого рода вопросом, мы неизбежно приходим к тому, что некий символ веры, доходчиво, популярно изложенный, иметь вполне можно и может быть даже нужно — всё-таки в каждой среде и эпохе свои даже языковые особенности и то же самое, изложенное с использованием иных образов, речевых оборотов, примеров и т.п. вполне вероятно раскроет современнику идею лучше, нежели какие-то классические работы, но это всё имеет смысл, когда общее приходит к конкретному частному, то есть показывает, как конкретные проблемы решаются в свете высказанных теоретических положений. Стоящему под яблоней Васе всё равно, что все тела притягиваются, зато его очень даже касается то, с какой силой звезданёт по кумполу свалившееся с дерева яблоко. Приложенное к конкретной массе конкретное ускорение даёт вполне конкретный результат. И Васю волнует именно он в первую очередь. А закон всемирного тяготения — постольку, поскольку позволяет просчитывать любую подобную ситуацию, но опять таки, в каждом данном конкретном случае.

А из этого мы приходим к тому, что для решения определённых задач нужен определённый инструментарий и определённый порядок его применения, которые определяются характером этих задач, т.е. организация. Т.е. то, о чём я писал в прошлой статье — некий субъект деятельности, который и является собственным инструментом, и организатором этой деятельности. А значит, что невозможно составить некую методичку, не предполагая того кто и как собственно будет применять оную методику.

Простой пример: одиозная пенсионная реформа. Очевидно, что она не должна осуществляться. Что для этого надо сделать? Ну-ка, ответьте мне типовым образом и вообще. «Кто даст правильный ответ — тот получит десять лет». «Вообще» не получится, необходимо обсуждать механизмы реализации. «Вообще» здесь возникнет тогда, когда станет вопрос о годности предлагаемых механизмов — могут ли они привести к желаемому результату и в системе с какими иными действиями они будут результативны. Скажем, напишем челобитную к царю или там изберём правильных депутатов, которые проголосуют нужным избирателям образом. Как? Ага. Именно. Вот только тогда, когда вы начнёте обдумывать этот вариант и придёте к выводу, что ни царь, ни буржуазный парламент в этом вам не помощники, вот тогда-то можно будет сказать, что тут «всю систему надо менять».