Самая, пожалуй, неожиданная фотка из тех, которые начали постить в связи с очередным юбилеем Бориса Борисовича Гребенщикова. Надо так понимать, это студенты на сборах, где-то в начале 70-х. Плакатик сзади тоже доставляет. Душевно.
Ну а ниже юбиляр в несколько более зрелом, но всё ещё вполне молодом возрасте, в самом, что называется, расцвете творческих сил и кругу товарищей.
Песня «Танцы на грани весны» из альбома «Дети декабря» (по разным источникам 1985 или 1986 г.)
Спрашивают: что вы в нём находили? А вот то, как в этой азартной тревожно-щемяще-звенящей и вибрирующей мелодии, напоминающей о чём-то отчётливо слышном на заре юности и заглушённом в возрасте, об ожиданиях великих переживаний и неизведанных приключений, о чём-то тонком и неуловимом, как запах весны, и столь же многообещающем и ярком, как солнце, но на что очень трудно указать прямо и сложно сказать что это, оно только как неясный отсверк на краю поля зрения. Иногда бывает в луче солнца среди листвы под кустами блеснёт драгоценным камнем вдруг какая-то битая стекляшка или в всполохах зелёных и малиновых искр помех истёртых видеоплёнок в дымке телевизионного экрана вдруг на мгновение увидится что-то запредельное: «я видел что-то подобное в одном из видеофильмов» — это не про полуподпольные видеопросмотры 80-х, это про миг выхода из обыденности, прозрения через «пластмассу и жесть», сквозь которые «Иван Бодхидхарма склонен видеть деревья, там где мы склонны видеть столбы» — как пелось в другой песне.
Сейчас вот многие говорят: дескать, юбиляр не торт, и такой-сякой потому-то и тому-то, и вооще — и поэт не Пушкин, и певец не Шаляпин, и политически неподкован. Да, наверное. И у меня сейчас всё чаще подозрение, что ему иной раз лучше было бы промолчать, а то что лучшее из написанного уже позади — уверенность. Но в памяти-то не это крутится, а то, чем запомнилось когда-то. Кому-то кажется, что это были неправильные песни? А где правильные? Где были те все, кто умели правильно играть, петь, сочинять, когда людям нужны были песни? Уже совсем другие песни, чем играло радио. Ну а раз нет — то вот, сами как умели, себе и сочиняли.