Более всего, конечно, это наглядный пример того, что быть экспердом по всем на свете вопросам просто вредно: можно оконфузиться. Мало того что оратор — как и большинство критиков Семёнова — его работ попросту не читали или читали какие-то изложения и переложения и, может быть, какие-то отдельные статьи, но он ещё и ухитрился нахамить весьма пожилому человеку, который вообще-то в науку пошёл тогда, когда БЮ в проекте не было. Конечно, Кагарлицкий совершенно прав, когда говорит о том, что широкой популярностью концепция Семёнова не пользуется, но позволять себе пассажи вроде «… претенциозно, потому что Семёнов пытается делать вид, что он первый об этом пишет и не ссылается ни на кого» — это уже за гранью не только научной дискуссии, но и просто приличий. Ну хотя бы потому что это ложь — достаточно совершить крайне несложное действие, как то: открыть сайт «Скепсис» и найти там, например, содержание «Философии истории» — я не говорю даже прочитать её, но хотя бы содержание — и обнаружить, что там перечисляются и даются характеристики историческим концепциям аж от античности и до 20 века включительно — в том числе, например, мир-системному подходу. После чего говорить о том что-де Семёнов не знает и знать не желает ничего о предшественниках, ставит себя некой уникальной фигурой — просто глупость. Правда, не буду утверждать что я сам всего Семёнова превзошёл и биться об заклад, что он упомянул каждое учёное имя в рассматриваемых им областях знания, не стану. Однако утверждение Кагарлицким было сделано достаточно общее и при том касающееся не только отстранённо-концептуальных вопросов, но и личности заочного оппонента. Так что не грех и извиниться.
Вообще скажу, что главная заслуга Семёнова — отнюдь не теория политаризма, это один из частных вопросов. На самом деле самое у него интересное и важное — это эстафетно-стадиальное понимание исторического процесса. Которое, как на мой взгляд, достаточно изящно снимает вопрос «формации или цивилизации?», убирая ложный камень преткновения, так и некоторые противоречия самого формационного подхода. Сама же история приобретает некий целостный и закономерный вид, Марксом намеченный только вчерне, как некую генеральную идею, все нюансы которой, он сам, естественно, исследовать не мог. А то что исторический процесс не есть цепь случайностей и что это не есть некий произвольный набор как-то развивающихся локальных общественных изолятов, слабо связанных между собой — на самом деле идея далеко не очевидная массам даже сейчас. Монистическое понимание исторического процесса как целостного процесса развития единого организма человечества по сю пору толком осознаётся, как мне кажется, даже не всеми причисляющими себя к марксистам. В данном случае «единый» не значит не имеющий вообще неких внутренних обособлений и границ, однако если мы берём аналогией биологический организм, то членение на органы никак не отменяет того, что это именно внутренне связанная система, а не механическая сумма запчастей.
Что цивилизационный подход, что варанты советского догматического подхода эту целостность разрывают, хотя по сути рассматривают, говоря попросту, разные аспекты одного явления с разных сторон, однобокость чего приводит к довольно ложной картине мира. Когда-то был такой мультик: два чувака стоят около некой хрени с разных её сторон и яростно друг другу доказывают что они видят: с точки зрения одного было видно прямоугольник, с точки зрения другого — круг. В конце-концов накал дискуссии доходит до того, что они начинают яростно пинать хрень ногами и от ударов она разворачивается и перед тем, кто видел круг, появился прямоугольник, а перед оппонентом — соответственно круг. Начинаются заламывания рук и треск порванных шаблонов, и тут наконец торец хрени отваливается и из неё, держась за ушибленные места, выходит третий и кричит им: «ЦИЛИНДР!» Вот как раз концепция Семёнова — это по крайней мере попытка сказать, что «цилиндр». Или, если вспомнить древнюю притчу о слепых мудрецах, ощуповавших слона, что то что они щупают — не столбы, верёвка и что там ещё, а слон.
Ну и что касается маргинального положения семёновских идей — мне сдаётся, что дело тут не столько в качестве самой теории, сколько во внешних обстоятельствах: они неудобны. Они не вписываются в план. Неформат. Все делянки давно поделены между представителями разных школ и идеологий. Раньше вот был кондовый вариант официозного истмата — и этот мейнстрим всех устраивал. Он был удобен. Он был идеологически выдержан — поскольку старательно обтекал острые углы несоответствия текущих реалий и официоза, апологизируещего существующую на данный момент власть конкретных лиц и слоёв. А семёновский подход это благодушие, мягко говоря, не разделял. Даже не потому что как-то принуждал выразить своё отношение к этим лицам и слоям, а просто потому что их претензии на всевластие автоматически теряли легитимность при признании такового подхода. Ну или по крайней мере требовали осознания объективного положения и соответственно какого-то изменения политики. Лет сорок назад в лоб и вслух говорить об этом было всё-таки рисковано.
То же самое и с буржуазной исторической наукой — там тоже главенствует идеологический апологетический подход, при котором историческая наука точно так же угодна ровно настолько, насколько оправдывает власть имущих. И потому готовы иметь какое угодно количество сколь угодно изощрённых теорий самой разной степени бредовости и проработанности, но лишь бы они не ставили под сомнение эту власть, а ещё лучше бы выводили закономерность её обретения. Ещё один марксист — тем паче иностранец, пишущий на совершенно неинтересном им языке — им совершенно не нужен, они своих еле терпят.
А есть и третья сторона — как я понимаю, некая промежуточная прослойка между теми и этими, которая тоже выработала свою модель, свой язык и терминологию, которые пользуются определённым академическим признанием, при том находятся в рамках модной и вполне легальной фронды, позволяя тем одновременно и получать какое-то финансирование из университетских источников, но при том как бы стоять особнячком, в горделивой позе — условно говоря мир-системщики. Сюда, видимо, относится и тот же Кагарлицкий. Впрочем, я полагаю, что за бугром это тоже не совсем просто так сама по себе фронда, а исходно имело определённую политическую и финансовую поддержку тех правительств стран третьего мира, которые претендуют в рамках современного капиталистического мира на определённую самостоятельность, которые не собираются совершенно потрясать основы, но хотят иметь достойную с их точки зрения часть пирога и потому им нужна некая теория, право на этот кусок обосновывающая. Не даром среди авторов, развивающих мир-системный подход, значительный вес имеют латиноамериканские. Это тоже свой устоявшийся мирок конференций, грантов, международных поездок, присуждаемых степеней и прочих ништяков, которому чужие не нужны совершенно, тем паче такие, которые указывают на недостатки данных подходов и течений. Тем же, кто за эту музыку платит, в конце-концов надо признание права не оглядываться на американских и европейских паханов, а не разоблачение их самих.
И есть четвёртая сторона, довольно специфическая. Это часть круга постсоветских левых и тех, кто себя ими почитает. Сталинистов это само собой раздражает тем, что удаляет нимб вокруг чела фараона Иосифа, а более левых — тем что нарушает душевный комфорт и ломает устоявшийся шаблон: гораздо проще пребывать в иллюзии ушедшего золотого века и почитать советское общество как подлинно социалистическое, чем стоять перед лицом не очень приятной действительности, в которой до той подлинности было ещё очень далеко. Психологически это понятно: без опоры в прошлом тяжело смотреть в будущее. Но, однако, всё-таки надо взрослеть. А взрослому человеку должно быть понятно, что одним рывком тысячелетние тенденции не преодолеваются и несмотря на все проблемы было то, чем можно гордиться и то, что безусловно прокладывало дорогу в будущее. В конце-концов у предшественников было гораздо меньше, почти что ничего в багаже: что там считанные дни той Парижской коммуны? В общем, пора переставать быть страусами.
Вот что действительно можно было бы поставить Семёнову в упрёк — концепцию «глобальной классовой борьбы», или правильнее сказать, концепцию борьбы глобальных классов. Но этого наши ура-мраксисты даже не заметили — такие глубокие знатоки темы. А ведь в лекции в МУССе в 2016-м был даже весьма неудобный момент, когда чел из аудитории пытался всё добиться как же она соотносится с обычной классовой борьбой, а Юрий Иванович даже как бы то ли не заметил, то ли не понял вопроса и продолжал тянуть волынку про глобальные классы. Впрочем, ему простительно — дедушка старенький и действительно мог просто не врубиться, поскольку сам присел на тему и вылезать из неё сложно. Но при всём при том, это то что на мой взгляд и ошибочно, и вредно. Особенно в свете опоздавших лет на десять наивных надежд на всякие БРИКСы.