В одной статье по истории авиации, кажется в «Технике-молодёжи» конца 80-х, как-то проскочила фраза, смысл которой был примерно такой: тогда (в 30-е годы), молодой инженер сам мог проектировать самолёт, причём в нескольких вариантах, да не просто какой-то, а который мог стать одним из основных истребителей ВВС, тогда как в наше время ему в КБ доверили бы проектировать в лучшем случае какой-нибудь лючок.
По-моему, это весьма верно и наглядно иллюстрирует вопрос. Сложность проектов растёт, крупные задачи распадаются на множество частных проблем и на отдельно взятых мэнээсов действительно могут прийтись обязанности по сути чертёжников или лаборантов, чернорабочих науки, труд которых руководитель проекта сложит вместе и только тогда они обретут смысл. Но если конвеер работает непрерывно и рабочему у него некогда присесть, то в исследованиях всегда случаются паузы из-за разного рода организационных и технических проблем, а когда и неудач — а ведь наука работает с областью неизвестного, где не может быть гарантий результата. Соответственно, когда начальство в задумчивости, то низовому звену на их уровне делать особо нечего, и тогда про них говорят, что они пинают балду да спирт для протирки оптики глушат. Т.е. отдельные сотрудники заняты не больше, чем скорость движения к цели самого верхнего уровня иерархии всего проекта, его идеи-фикс, ради которой всё было приведено в движение.
И вот только уже как следствие этого появляется среда для всякого рода синекур, тот лес плеч, за которыми можно спрятаться и делать отсутствие дела. Но если бы не было дела, то и не было бы за кем прятаться.